– Покинув должность главы Федерации рукопашного боя Красноярского края, вы пошли на повышение в Госдуму. Там решали вопросы спорта?

– Я возглавил краевую федерацию в 1996-м. За четыре года удалось организовать в Красноярске чемпионат России и воспитать множество мастеров спорта, а главное – классифицировать их достижения по общепринятой системе. Рукопашный бой – неолимпийский вид, поэтому находить поддержку среди чиновников удавалось редко. А поскольку я не мог ходить по кабинетам, решил, что мне нужен другой статус. И предложил свою кандидатуру ЛДПР.

– Самостоятельно?

Не совсем. Я был депутатом Законодательного собрания, рассказал о своем желании коллегам. В итоге инициативная группа выдвинула меня как претендента на кресло депутата Государственной Думы от партии Жириновского.

– Помните вашу первую с ним встречу?

– Да, состоялось конструктивное общение: рассказал, сколько лет возглавлял федерацию, какой у меня опыт работы в законодательных органах. Также успел сказать, что входил в комиссию по спорту и туризму. Жириновский ответил: «Посмотрим», осознавая, что спортсмены – самый активный электорат.

– Владимир Вольфович – какой он на самом деле?

– До того, как поступил в ГИТИС, более эрудированного человека не встречал. Я восхищался, насколько быстро он находит аргументы для отстаивания своей точки зрения. Моментально!

– Вы проработали в Госдуме четыре года. За это время удалось реализовать задуманное?

– Нет, абсолютно! В Госдуме надо прежде всего заниматься законотворчеством. Я же не являюсь юристом или экономистом, окончил Педагогический университет по специальности «физическое воспитание». Госдума дала мне понимание, что везде должны работать профессионалы своего дела. Я решил, что второй созыв не для меня: КПД и так был низким. Курируя же деятельность федерации единоборств в регионе, я, будучи депутатом Заксобрания, отлично понимал, зачем открывал кабинеты пинком, прося зарплаты для наших тренеров, и почему требовал вручать чемпионам положенные «статусы».

– Вы с детства в единоборствах. Как обошли футбол и популярный в ваших краях русский хоккей?

– Еще у нас любят регби! Меня тянуло ко многим командным видам спорта… Дух коллектива – это здорово. Но не сложилось. Почему? Наверное, я эгоист, привыкший полагаться только на себя. Я родился в маленьком сибирском городке Назарово, где на выбор имелись только секция легкой атлетики и два вида единоборств. Начал с борьбы, затем перешел в бокс: стал выступать, ездить по регионам, благо имелись деньги на таких юнцов, как я. Так обозначилась моя судьба: единоборства стали лейтмотивом всей жизни.

– Сколько раз выбирались из критических ситуаций благодаря навыкам, приобретенным в единоборствах?

– Очень часто! Даже не то чтобы я просто кого-то бил или защищался: владея ударной техникой, я мог не реагировать на провокации. При имеющемся арсенале хватало мудрости не вступать в драку, а словом останавливать людей. В этом есть большая заслуга восточных единоборств, давших взвешенность в поступках. Нестандартная ситуация может произойти где угодно, даже в обычной пробке: хотя я могу раскидать, сделать болевой или «положить» двоих-троих водителей…

– И такое бывало?

– Конечно. Налетали, приходилось сделать два-три контрольных движения в корпус. Удар в печень – человек упал. Или лоу-кик в ногу: парень лежит, не понимая, почему не может нормально встать, а я, наоборот, прокручиваю в голове физиологический процесс, происходящий с ним в данную секунду. Все, конфликт исчерпан. Дальше продолжать нет смысла, люди понимают: им противостоит парень-профессионал. А для чего все это? Чтобы человек не успел вытащить ствол и не начал пичкать меня резиновыми пулями.

– К сожалению, не редкость, когда с этого начинается конфликт.

– Тогда включается философия, моя подготовка в восточных единоборствах, где, во-первых, нужно показать, что ты не боишься, во-вторых, конструктивно, иногда прибегая к правильному сибирскому мату, объяснить, что так делать нехорошо.

– Объясните мне, человеку с развитым астеническим телосложением, как увеличить силу и скорость удара?

В качестве базы советую использовать систему подготовки кроссфит. В него входит 4–5 «станций» (турник, брусья, скакалка, пресс, гири, становая тяга и прочее) с минутным отдыхом перед началом следующего круга. Не важно – худой ты или плотный: появится функциональная выносливость и увеличится сила удара. Все 5 «станций», за исключением прыжков со скакалкой, – скоростно-силовые.

– Вы получаете удовольствие от просмотра схваток современных бойцов?

– Нравится кикбоксинг (K-1), где постоянно используются лоу-кики, а борьба происходит в стойке. Профессиональный бокс привлекает высоким уровнем технической подготовки бойцов, наблюдать за их действиями интересно. Вырастает новый вид единоборств MMА, где может победить не отдельно взятый борец, каратист или боксер, а спортсмен, освоивший лучшие дисциплины в комплексе. Если раньше чаще выигрывали борцы, срубавшие ударников в партер, где оппонент грамотно дожимался, то сейчас вырастают универсальные спортсмены.

– Например?

– Минаков. Пришел из самбо, а руки ему поставили: уже не раз видел его нокауты.

– Виталий Минаков стал победителем летнего Гран-при Bellator в тяжелом весе. Бросилось в глаза, что физические кондиции Виталия далеки от идеала…

– Вот странно… Я думаю, все-таки большой вопрос в фармакологии. Та, что используют американцы, на порядок эффективней, чем фармакология, на которой готовятся наши бойцы. От нас, зрителей, скрыто многое. В единоборствах есть проблема препаратов. Говорят, в ММА должны ввести некие ограничения, допинг-контроли. Посмотрите на того же Джеффа Монсона…

– Говорят, американца невозможно задушить.

– А как это достигается в таком возрасте (42 года. – Прим. БС)? Свой тестостерон выработан уже давно, а повышается с помощью гормональных препаратов. Тайсон хорошо сказал про Емельяненко: «Федор немножко задержался в этом виде спорта, сейчас идет борьба “химиков”, больших парней». Тайсон имел в виду доминирование фармакологии, а не волевые качества бойцов, их характер. Емельяненко же – исключение: ему было суждено прорваться на такой уровень благодаря каким-то высшим силам.

– В России есть люди, которые могут прийти Емельяненко на смену и выступать не хуже?

– Такой легенды не будет. Помимо побед, здесь нужны уникальные характеристики Емельяненко как личности: душевного, православного человека из Старого Оскола. Федор добрый, неагрессивный: всегда, после того как «задушит» противника или сделает болевой, подаст ему руку, поднимет – это исключительное качество. На небосклоне ММА второго такого человека мы дождемся нескоро.

– Кстати, в СМИ писали, что вы хотели бы сыграть Емельяненко в кино…

– Да, это была бы лента о характере, преодолении… О человеке, прорвавшемся на мировую арену, завоевавшем популярность не только своими боями, но и любовью к спорту, к Родине… Хочется показать, что после тренировок лоу-киков в Голландии, совершенствования грэпплинга в Америке он возвращается в Старый Оскол, где пьет квас и морс, тягает шину от «Беларуса», бегает по лесам, соприкасаясь со своей землей, людьми, которые жмут его руку, подпитываясь энергетикой чемпиона.

– Как, по вашему мнению, отечественному кинематографу удается грамотно пропагандировать спорт?

– Недавно сняли неплохой фильм – «Легенда № 17». Хотя в нем я не увидел хоккея, так и не понял, почему наша сборная обыграла канадцев. Потому что мы – русские? И все? Но я увидел в фильме то, что поведет за собой неискушенных в спорте людей: это преодоление себя, когда Харламов получил травму ноги, но смог встать и продолжить участие в этой потрясающей серии.

– У вас в жизни тоже был крутой поворот, требующий преодоления: переход из депутата в актера. Это было тяжело?

– Станиславский говорил: «Дилетантизм не отрицает таланта». Придя в кино, я был дилетантом. И со временем я понял, что актер – это не только призвание, но и профессия, которая требует специальных знаний. В итоге я поступил в ГИТИС, где научился актерскому мастерству. Слова Станиславского – лучшая подсказка, особенно для тех, кто идет работать в кино из романтических побуждений.

– Конечно, режиссеров привлекает ваша фактура. Вы всегда были таким габаритным парнем?

– После проекта «Вышка» похудел на 6 кг. Сейчас во мне 99 кг, а к съемкам сериала «Боец» раскачался до 110. Шея была, как у Монсона! Массажист говорил: «Влад, извини, я с тобой сделать ничего не могу». Дело в поставленной задаче. Играй я Ивана Ярыгина, конечно, в течение полугода-года сидел бы на диете, тренировался с железом, осваивал бы борьбу.

– А вы как проводите свободное время?

Лучший отдых – спорт. Моей дочке 1 год 8 месяцев, она рядом в песочнице, а мы с женой играем в волейбол. Люблю кататься по Москве: беру свой автомобиль Hyundai Equus и вперед! А вот дома есть все: и доска для жима, и для пресса, и для гиперэкстензии, турник, брусья, гири, V-образный гриф, добротный гриф для становой тяги с нормальными весами. Это все – в моем кабинете, где я учу роли. Все совмещено: могу читать стихи Артюра Рембо напротив зеркала, где тут же двумя минутами ранее пыхтел с V-образным грифом, а мой пот струился. Затем начинаю учить прозу Чехова или репетировать очередной сценарий.

Владимир Морозов